Когда и как будут возвращать средства, собранные по утилизационному сбору?

К этому времени окончательно прояснились условия вступления России в ВТО и серьезно встал вопрос защиты уязвимых для конкуренции отраслей народного хозяйства. Не секрет, что за пределами военной и атомной промышленности эффективность нашей экономики весьма проблематична. Между тем условия присоединения к ВТО однозначно требовали выравнивания конкурентных условий для отечественных производителей товаров и импортеров, в т. ч. и путем по­этапного снижения ввозных пошлин с целью лишить местных производителей ценовых преимуществ. Самым актуальным оказался вопрос с автомобилестроением. Таможенное регулирование здесь ослаблялось в первую очередь. Выравнивание цен на отечественные машины и «иномарки» грозило весьма скоротечным коллапсом со всеми вытекающими социальными последствиями. Требовалось ввести в стоимость продукции новую переменную, и как можно более весомую. И обосновать ее целесообразность и правомерность. Так под знаменем борьбы за чистоту окружающей среды была рождена новая налоговая составляющая – утилизационный сбор (УС). Коснулся он на первых порах автомобильного транспорта.

Минусы утилизационного сбора проявились сразу

Во-первых, несмотря на бодрые заявления одного из авторов закона, депутата от «Справедливой России» А. Аксакова о том, что введение утилизационного сбора не повлияет на рост цены соответствующей техники (интересно, а кто же тогда будет платить вполне осязаемый в денежном плане сбор, который планировался первоначально в размере 34 млрд руб.?), это оказалось не так – потребитель заплатил за нововведение в полной мере.

Во-вторых, получателем УС является федеральный бюджет, из которого он распределялся произвольно, без указания конкретной статьи. Оказалось, что нет никакой связи между объемами продаж на рынке техники и размером расходов государства на экологию и созданием структур по утилизации. Молодые дарования в правительстве, не нюхавшие производства, оказались нацеленными на получение сиюминутной прибыли, не задумываясь о завтрашнем дне, когда собранные миллиарды нужно будет возвращать плательщикам УС или тем, кто займется утилизацией. Так сказать, «деньги соберем сегодня, а природу сохраним завтра».

В-третьих, методика расчета сбора не мотивировала производителя на совершенствование выпускаемой техники, повышение экологичности машин и технологического уровня производства.

Единственным плюсом стали заградительные ставки на ввоз техники старше трех лет – их размер превышает рыночную стоимость б/у техники в разы и превращает импорт в экономическое самоубийство.

В начальный период введения УС отечественный производитель был освобожден от его уплаты в обмен на обещание взять на себя затраты на будущую утилизацию выпускаемых машин. Это был период решения проблем с Еврокомиссией и ВТО, которые усмотрели в обложении исключительно ввозимой продукции разбой и дискриминацию. Этот период конкурентного комфорта правительство использовало для разработки правового комплекса по возмещению российским производителям затрат на сбор, субсидированию внутреннего автопроизводства и экспорта продукции. И автопроизводители успели подготовиться к новым условиям. Утилизационный сбор на автомобили ввели в 2012 г. одновременно со вступлением России в ВТО. Базовая ставка для легковых машин – 20 000 руб., для грузовиков и автобусов – 150 000 руб., также используются коэффициенты в зависимости от параметров машин. Сбор стали платить не только импортеры, но и производители автомобилей внутри России. Однако автозаводам уплату ежеквартально полностью компенсировали из федерального бюджета. Правительство РФ 20 июня 2013 г. выпустило постановление № 520 «Об утверждении Правил предоставления субсидий из федерального бюджета организациям и индивидуальным предпринимателям (ИП) на возмещение затрат в связи с осуществлением ими деятельности по обращению с отходами, образовавшимися в результате утраты колесными транспортными средствами, в отношении которых уплачен утилизационный сбор, своих потребительских свойств, и о внесении изменения в пункт 12 Правил взимания, исчисления и уплаты утилизационного сбора в отношении колесных транспортных средств, а также возврата уплаченных сумм этого сбора».

Печально, но укрепить отечественное автопроизводство не удалось. Импорт легковых иномарок действительно упал, но падал он вместе с внутренним производством и по другим причинам. По итогам 2013 г. (когда сбор взимался только с импорта) ввоз легковых иномарок снизился на 17% в натуральном выражении и на 15% в стоимостном. Но объем продаж оте­чественных брендов показал аналогичную динамику – 16 и 12%. А поскольку государство субсидировало УС не только при продаже российских марок, но и продукцию иностранных автоконцернов, собранную в России, то весь вы­игрыш достался именно им. Затея оказалась сомнительной.

В 2016 г. правительство повысило ставки УС на 65% на легковые автомобили – тогда это аргументировали ослаблением рубля и необходимостью компенсировать снижение ввозных пошлин, которое было запланировано условиями вступления России в ВТО 5 лет назад. Очередное снижение этих ставок произошло в сентябре 2017 г.: на легковые автомобили они сократились с 23 до 20%, через год снизятся до 17%, а в 2019 г. достигнут финального значения – 15%. Сейчас за новую легковую машину с двигателем 1–2 л нужно платить сбор 44 200 руб., с двигателем 2–3 л – 84 400 руб. А расходы на УС по тяжелым грузовикам превышают ныне сотни тысяч и миллионы рублей.

Законодатели вкупе с правительством продолжали совершенствовать свое детище. Госдума приняла законопроект № 743455-6 об утилизационном сборе на дорожно-строительную технику, и Закон «О внесении изменений в статью 24.1 закона «Об отходах производства и потребления» вступил в силу с 1 января 2016 г. Под утилизационный сбор попало все движущееся оборудование – строительное, горное, сельскохозяйственное, для лесного хозяйства и даже автоприцепы. Постановление Правительства РФ № 81 от 06.02.2016 г. «Об утилизационном сборе в отношении самоходных машин и (или) прицепов к ним и о внесении изменений в некоторые акты Правительства РФ» установило новый перечень оборудования и новые ставки сбора. Под это постановление одинаково попали как импортные, так и отечественные спецмашины, включая б/у, такие как автогрейдеры, бульдозеры, экскаваторы, катки, краны, а также сельскохозтехника. Постановление Правительства РФ № 81 стало ледяным душем для потребителей техники: ошеломили «заоблачная» базовая ставка в 150 тыс. руб. и не менее фантастические расчетные коэффициенты. Обещанная поддержка отечественного производства ограничилась отсрочками для уплаты на середину следующего квартала (импортеры расплачиваются на таможне) и только для крупнейших производителей, внесенных в специальный реестр Минпромторга.

Размеры утилизационного сбора не обоснованы

Один важный момент: размеры утилизационного сбора на горное и строительное оборудование не имеют под собой элементарных технологических и экономических расчетов – во сколько же действительно обходится утилизация единицы транспортного средства, а ведь она может колебаться в очень широких пределах. Скажем, утилизация тяжелого 50-тонного бульдозера в центральных регионах или где-нибудь на севере Якутии будет отличаться в разы в связи с необходимостью доставки утилизируемого металла до пункта сбора. Сейчас суммы УС в 2,25 млн руб. вполне достаточно на утилизацию, а что произойдет через 9–10 лет в нашей непредсказуемой и развивающейся вовсе не по-рыночному экономике?

Принятые коэффициенты к базовой ставке УС также вызывают ряд вопросов. К примеру, утилизация 32-тонного экскаватора оценивается в 1,2 млн руб., столько же стоит утилизация огромного 800-тонного исполина. Утилизация 34-тонного колесного погрузчика (как и 100-тонной колесной махины) оценена вдвое дороже – 2,175 млн руб. В технологическом плане вряд ли утилизировать экскаватор проще, чем колесный погрузчик… Сомнительно, что на утилизацию маленького 3–5-тонного бульдозера стоимостью 1 млн руб. потребуется 600 тыс. руб.

Сама практика применения сбора весьма негативна для производственников: он имеет экономически нецелесообразную величину для рынка оборудования небольшой мощности, т. к. его размер составляет до 30% от стоимости машины при реальной себестоимости утилизации такой техники не более 0,2–0,5 млн руб. Неоправданно высокий сбор значительно увеличивает себестоимость производства (дорог, строительных объектов, сельскохозяйственной продукции, добычи и переработки сырья, лесозаготовок), уменьшает конкурентоспособность российских компаний и негативно влияет на экономику в целом. Возмещение покупателям затрат на УС при покупке техники малой мощности позволило бы ускорить техническое обновление небольшим организациям и благоприятно сказалось бы на стоимости выполняемых работ.

В Интернете есть большое количество высказываний предпринимателей о том, что введение утилизационного сбора «полностью убило отрасль деревообработки такой-то области» ввиду невозможности закупить новые трелевочные тракторы, бульдозеры-болотоходы и погрузчики лесоматериалов. Золотодобытчики пока держатся за счет высоких рублевых цен на золото, но серьезно нуждаются в обновлении парка горного оборудования, что пока большинству артелей недоступно.

Как утилизировали спецтехнику прежде

Следует отметить, что государство никогда не несло затрат на утилизацию на промышленных предприятиях: состарившееся оборудование разбирают на узлы, служащие для последующего ремонта другого оборудования, а оставшийся утиль спецтехники – это металл, который направляется на переработку, сдается на металлолом. В советские времена каждое предприятие, в т. ч. и на Крайнем Севере, имело четкие планы по сдаче черного и цветного лома, за выполнение которых жестко спрашивали с руководителей. Так, горнообогатительный комбинат в Заполярье с добычей 5–6 т золота должен был сдавать ежегодно до 2000 т черного лома.

Утилизация включает в себя также сбор и переработку отработанных масел, а их в каждой тяжелой единице техники сотни литров. Есть проблема с шинами, но сегодня уже существуют технологии производства из покрышек как сырья, так и готовых изделий. Кроме того, отработанные шины являются источниками тепла, хотя сжигание их и не отличается экологичностью, но на Крайнем Севере (выскажу крамольную мысль, которая приведет в ужас «зеленых человечков»): при температуре ниже –50 °С хочется больше думать о том, как согреться, а не об экологии.

Кроме того, в сфере дорожно-строительной техники с длительными, до 20–30 лет, сроками эксплуатации, проблема использования отживших свой срок машин не столь актуальна, как в сфере легковых автомобилей: никто не бросает технику где попало – владельцы сами решают вопрос утилизации, разбирая машины на черный и цветной лом, и получают на этом дополнительный заработок. Есть проблема брошенных на необъятных просторах Крайнего Севера тысяч единиц техники – в условиях резкого роста транспортных расходов металлолом вывозить экономически невыгодно. В российской тундре ржавеют миллионы тонн металла от отжившего свой срок оборудования. Утилизационный сбор мог бы быть справедливой платой за наносимый северной природе ущерб, но бывших владельцев этой техники уже не сыскать.

К чему привело введение УС в отношении самоходных машин

Утилизационные сборы на фоне 100%-ной девальвации рубля добавили проблем как потребителям оборудования, так и его производителям и продавцам. Резкое падение курса национальной валюты «придавило» в первую очередь импорт, но и падение внутреннего производства составило более 50%. Недоступность кредитов при обвалившейся оборачиваемости собственных вложений обанкротила мелких продавцов техники. Выжить сумели те, кто уже диверсифицировал бизнес и мог оперативно предложить широкую номенклатуру запасных частей и комплектующих.

Повышение цен побудило небольших подрядчиков отказаться от планов обновления основных средств в пользу их аренды, а также увеличить затраты на содержание и восстановление имеющегося парка машин. Основным покупателем новой спецтехники стали крупные компании с государственным участием, не имеющие больших проблем с финансированием, а также крупные золотодобывающие предприятия, воспользовавшиеся ростом цен на золото. В предпочтении у таких компаний импортные агрегаты известных брендов.

В условиях резкого роста цен произошло значительное падение спроса, что привело к заморозке производственных мощностей и обострило проблемы мелких производителей и покупателей спецтехники. К примеру, УС для тяжелого бульдозера D9R мощностью 410 л.с. составляет около 4% (2,25 млн руб.) от стоимости, а для Б10М мощностью 180 л.с. – 27,5% (1,05 млн руб.). Покупатели дорогостоящей техники могут найти эти дополнительные 4%, а для мелкого собственника рост затрат на 25–30% оказался неподъемным – тысячи небольших компаний в стране разорились, чему в немалой степени поспособствовал и утилизационный сбор.

У промышленных предприятий на фоне высокого курса иностранной валюты, за редким исключением, резко сократились возможности обновления парка оборудования, которое и так имеет степень износа от 60 до 90%. Вдвое возросшие затраты стали непосильным бременем и вынуждают работать на старом, изношенном оборудовании. О каком росте производительности труда и эффективности производства можно говорить в этом случае?

В 2017 г. рынок спецтехники показал уверенный рост. Общее оживление экономики, восстановление финансирования крупных проектов толкнули продажи вверх. Так, рынок новых импортных бульдозеров за 9 месяцев вырос вдвое по сравнению с аналогичным периодом прошлого года – 1069 ед. Поставки бульдозеров б/у составили 63 машины – в 10 раз меньше, чем до принятия постановления Правительства РФ № 81. Свою весомую роль сыграл накопленный спрос – в течение ряда лет компании вынужденно откладывали обновление машинного парка до лучших времен, которые и наступили. Многим компаниям пришлось закупать технику в ущерб заработным платам сотрудников и за счет урезания социальных программ.

Новые поборы – новые беды

С начала 2018 г. нас ожидает продолжение ставшей уже эпичной истории утилизационного сбора. Обязательные отчисления на единицу импортируемых и производимых грузовых автомобилей, строительной, дорожной и иной спецтехники увеличатся еще на 15%. Такие показатели в сентябре внесены Минфином в проект бюджета, предложенный для рассмотрения Госдумой. УС на колесные и самоходные транспортные средства, а также прицепы к ним в 2018 г. будет проиндексирован на 15%. Соответствующие изменения предусматривает законопроект № 274618-7 «О федеральном бюджете на 2018 г. и на плановый период 2019–2020 гг.».

Чего стоит ожидать от очередного повышения ставки утилизационного сбора? В первую очередь, к сожалению, повышения цен на новые машины. Второе, продолжится рост спроса со стороны фирм, специализирующихся на сдаче техники в аренду. Но эти богатые организации делают выбор в пользу проверенных импортных брендов. Крупные игроки – государственные и окологосударственные – продолжат наращивать закупку иностранных машин. В-третьих, положение производителей российской техники продолжит ухудшаться. Отечественные предприятия выпускают в основном спецтехнику небольшой единичной мощности и веса, на которую ставки УС особенно высоки в процентном отношении от стоимости. Уже обанкротился ряд российских заводов, дышит на ладан крупнейший концерн «Тракторные заводы». Оставшиеся вынуждены будут бороться за выживание и снижать свои затраты для обеспечения минимальной рентабельности. Несмотря на невысокие по сравнению с импортными цены на продукцию, доля рынка отечественных бульдозеров составила всего 34%.

Новый бюджетный сбор вполне обоснованно был воспринят участниками рынка спецтехники как «контрольный выстрел» в голову отечественного машиностроения.

Кому возвратят уплаченные миллиарды?

В документах об утилизационном сборе отмечается, что средства, полученные от него, поступят в федеральный бюджет и послужат «базой для последующего расходования средств бюджета на компенсацию затрат по утилизации самоходных машин и прицепов». А средства эти немалые. По расчетам Минфина, поступления в бюджет составят в 2018 г. 223,4 млрд руб.; в 2019-м – 259,8 млрд руб.; в 2020-м – 267,9 млрд руб. Кому же достанутся эти миллиарды? Пока же мы видим, что расходуются собранные миллиарды весьма негативно для страны. Так, только на предметы роскоши, типа по-настоящему золотого унитаза «для уважаемых гостей» (воплотив ленинскую идею об истинном назначении золота), чиновники намерены потратить 263 млрд руб.!

Обнадеживают слова главы Минпромторга Д. Мантурова, который бодро заявил: «Есть надежда, что утильсбор поспособствует не только некоторому подорожанию катков и бульдозеров, но и созданию целой отрасли рециклинга этих транспортных средств». В п. 8 статьи 24.1. Федерального закона от 21.10.2013 № 278-ФЗ об утилизационном сборе сказано: «За счет средств федерального бюджета …компенсируются затраты организаций и ИП, связанные с осуществлением ими деятельности по обращению с отходами, образовавшимися в результате утраты транспортными средствами, в отношении которых уплачен УС, своих потребительских свойств, в том числе эти затраты, связанные с созданием мощностей и инфраструктуры, которые необходимы для осуществления такой деятельности». Чиновники считают, что «вполне разумно использовать поступающие средства от УС на создание системы рециклинга, тем более что в Европе такой бизнес успешно налажен, и этот опыт можно применять в России. Кроме того, при создании системы рециклинга появятся новые предприятия». Однако есть серьезные опасения, что собранные с горняков, строителей и фермеров деньги пойдут в руки очередных приближенных к государственной кормушке олигархов. Сомнительно также, что вновь созданные компании ринутся в отдаленные регионы страны на утилизацию 2–3 единиц техники небольших предприятий – вся утилизация ляжет на плечи владельцев.

Еще несколько лет назад вышло Постановление Правительства РФ от 20 июня 2013 г. № 520 «Об утверждении Правил предоставления субсидий из федерального бюджета... на возмещение затрат... по обращению с отходами, образовавшимися в результате утраты колесными транспортными средствами, в отношении которых уплачен УС, своих потребительских свойств, и о внесении изменения в пункт 12 Правил... уплаты УС, а также возврата уплаченных сумм этого сбора». Касается это постановление только колесного транспорта, о других спецмашинах чиновники пока забыли. Согласно этому документу, требования, предъявляемые к организациям и ИП, осуществляющим деятельность по обращению с отходами, образовавшимися в результате утраты колесными транспортными средствами, в отношении которых уплачен УС, своих потребительских свойств, заключаются в следующем:

1. У организации (ИП) отсутствуют задолженности по налогам, сборам и иным обязательным платежам в бюджеты бюджетной системы РФ.
2. Организация (ИП) применяет систему экологического менеджмента, сертифицированную по стандартам ISO серии 14 000 или аналогичным межгосударственным или национальным стандартам, применяемым в РФ или иных государствах – членах Таможенного союза.
3. Организация (ИП) имеет действующую лицензию на осуществление деятельности по обезвреживанию и размещению отходов I–IV классов опасности.
4. Организация (ИП) имеет в наличии оборудование и установки, позволяющие осуществить отдельные виды работ по обращению с отходами, образовавшимися в результате утраты колесными транспортными средствами своих потребительских свойств, принадлежащие организации (ИП) на праве собственности или на ином законном основании, либо имеет заключенные действующие договоры с организациями и ИП на осуществление ими отдельных видов указанных работ с использованием принадлежащих им на праве собственности или на ином законном основании указанных оборудования и установок, у которых отсутствуют договоры о предоставлении субсидий, заключенные в соответствии с Правилами предоставления субсидий из федерального бюджета на возмещение затрат по обращению с отходами, образовавшимися в результате утраты колесными транспортными средствами своих потребительских свойств.

Но до сего дня действующего механизма утилизации никто и в глаза не видывал! Мало того, ничего не сказано, что будет с утилизацией спецтехники в отдаленных, труднодоступных регионах нашей страны. Совершенно непонятно, как будет осуществляться возврат уплаченных за утилизацию средств, кто будет оценивать факт утилизации на удаленных объектах, куда весьма сложно добраться. Механизм этих моментов не прописан. Союз старателей России неоднократно обращался в Минпромторг с просьбами разъяснить порядок возврата уплаченного утилизационного сбора золотодобывающим предприятиям, которые ведут геологоразведочные и добычные работы в удаленных, труднодоступных регионах. Ответа на неоднократно повторенные письма и устные запросы чиновники (конкретно отдела строительно-дорожной и коммунальной техники) не дают.

Потребители должны быть стимулированы на утилизацию собственными силами

Некоторые горные предприятия, в частности, на Камчатке, накопили по несколько тысяч бочек отработанных масел, и это стало серьезной проблемой для экологии. Бочки со временем ржавеют, масла могут испортить и загрязнить местность. Другие нашли пути решения проблемы, сжигая отработку в котельных. Так, на горнообогатительном комбинате «Куларзолото» в якутском Заполярье для выработки тепла использовали ежегодно до 2000 т масел, поэтому после закрытия ГОКа экологических проблем по ГСМ не возникло. А как быть с мелкими предприятиями, которые расположены в труднодоступных местах? Кто поедет к ним с целью утилизации, когда затраты на доставку каждой тонны груза достигают 30–40 тыс. руб.? Очевидно, что надо определить перечень мер, которые простимулируют предприятия на утилизацию собственными силами. Сегодня процедура возмещения затрат на утилизацию требует прямого участия Минпромторга – для получения субсидий между организацией и Министерством должен быть заключен договор. Минпромторг регистрирует в порядке поступления заявления о заключении договора и документы, оговоренные Правилами предоставления субсидий, в журнале, который должен быть прошнурован, пронумерован и скреплен печатью Министерства; в течение 20 дней со дня поступления документов проверяет полноту и достоверность содержащихся в них сведений, принимает решение о заключении договора либо об отказе в заключении договора. Количество предприятий в стране и количество закупаемого ими оборудования таково, что вызывает большое сомнение эффективность такой централизации процедуры возврата УС. Число чиновников, участвующих в этом процессе, превысит все разумные пределы. Напомню, что число чиновников в России выросло за последние 17 лет вдвое и составило 146,2 человека на 10 000 населения, а вся чиновничья армия достигла почти 2 млн человек. Поскольку число чиновников никто не увеличит, то процент вероятности предприятий на получение уплаченного УС будет пропорционален уплаченным ими взяткам, или, как это ловко замаскировано в нашем государстве более благозвучным словом, «откатам».

;

Нерыночная экономика утилизационного сбора

Возвращаюсь в самое начало статьи, где говорилось о том, что «прошло более 25 лет с тех пор, как изменился экономический строй в России и наша экономика якобы стала «рыночной». Но результаты практики говорят о противоположном:

1. Формирование цен на российском рынке нельзя считать свободным, конкурентным или рыночным. Расчет УС на спецтехнику делает удивительно непривлекательными в ценовом отношении как старое оборудование (многие компании, которым было недоступно новое оборудование, закупали импортную технику, которая была эффективнее даже новой отечественной, одних бульдозеров б/у в год закупалось до 800 ед.), так и значительно повышает цены на новые машины, ударяя по кошельку клиента.
2. Размер расчетных сумм к уплате на импортные спецмашины небольшой мощности полностью (а вкупе с ограничительными заградительными пошлинами на китайские бульдозеры небольшой мощности) «выбивает» с нашего рынка импортную технику – в добавление к политике импортозамещения и высоким курсам доллара, евро и юаня. У многих дилеров есть мнение, что постановление об УС – последний гвоздь в крышку гроба импортного направления поставок техники, а она весьма интересна и нужна клиентам, спрос на нашем рынке превышает предложение. Так, импорт неплохих бульдозеров китайской компании Shantui сократился более чем в 3 раза и составил за девять месяцев 2017 г. 337 машин.
3. Имеется значительный перечень спецтехники, которую машиностроительная отрасль России до сих пор не выпускает и ей нет отечественного аналога, а введение нового налога никак не простимулировало российских машиностроителей к выпуску современных конкурентоспособных образцов техники. Скорее наоборот, пользуясь значительным преимуществом в ценах перед импортным оборудованием, наши машиностроители получили возможность безосновательно повышать цены на свою продукцию – покупателю деваться некуда.
4. Введенные постановлением Правительства РФ от 03.05.2017 № 518 субсидии в размере 2,5 млрд руб. лизинговым организациям строительно-дорожной и коммунальной техники не облегчат положение производственников и покупателей оборудования, а лишь позволят и так небедным лизингодателям стать еще богаче. Лизингодатели – это ростовщики современного рынка спецтехники. Лизинговая компания может состоять, к примеру, из директора, бухгалтера и пары девушек для оформления договоров. Это чисто финансовый институт, в котором нет ни производства с его многочисленными проблемами, ни больших трудовых коллективов. Лизинговые структуры далеки от возникающих производственных проблем при оформлении многотомной документации на получение различных разрешений, просрочках поставок, проблем с заработной платой и налогами, необходимостью организации ремонта оборудования, экологических проблем. В этом плане им жить значительно легче, чем производственникам. Получается, что государство помогает не тем, кому сложно и кто содержит большое количество людей, а немногочисленным и небедным финансовым институтам. Очевидно, что субсидии нужны самим заказчикам, приобретающим спецтехнику, на развитие их деятельности, а не ростовщикам.

Введение УС без тщательного анализа рынка спецтехники стало грубым, некомпетентным вмешательством чиновников, попытавшихся ввести элементы государственного регулирования рынка и пополнить нерыночным способом тощающий госбюджет. Вряд ли руководители государства, подписывая документы об УС, имели своей целью «убить» рынок деревообработки и лесного хозяйства, остановить много строительных и горных проектов и все закупки и продажи спецтехники, не дать частному хозяину-фермеру приобрести старый трактор за несколько сотен тысяч рублей вместо полутора миллионов, оставить с трудом пережившие кризис предприятия без парка нового оборудования. Скорее всего, им просто не хватило информации, целостного видения ситуации, которое можно приобрести только на практике, на производстве. Да, УС уже убил рынок маленьких тракторов и деревообрабатывающей промышленности в некоторых регионах России, рынок импортной спецтехники б/у, ударил по крупным отечественным производителям прицепов, кранов, автогрейдеров, тракторов так, что они вынуждены были обращаться за помощью к государству. Многие мелкие строители отказались от своего бизнеса. Закрывающиеся организации – это безработные люди, и их стало много. Для наших фермеров это трагедия, ведь большинство из них покупали новую сельхозтехнику, но наши аграрии, к сожалению, далеко не миллионеры. Понятно, что государству постоянно нужны вливания в бюджет, от этого появляются новые налоги и сборы, тем более в нынешней тяжелой экономической ситуации. Но убивать целый рынок кажется плохой идеей.