Утилизационный удар

15 декабря 2015 г. состоялось заседание Госдумы РФ, на котором в третьем чтении был принят законопроект № 743455-6 об утилизационном сборе (УС) на дорожно-строительную технику. Закон «О внесении изменений в статью 24.1 закона «Об отходах производства и потребления» вступил в силу с 1 января 2016 г.

Принятое решение на фоне стабильно растущего доллара подорвет будущее строительной и горнодобывающей индустрии. Предприятия этих отраслей, за редким исключением, окончательно потеряют возможности обновления своего парка оборудования, которое и так имеет степень износа от 60 до 90%. Так, одному из крупнейших золотодобывающих объединений Магаданской области ОАО «Сусуманзолото» для восполнения физически изношенных мощных бульдозеров и погрузчиков требуется ежегодная закупка 15–20 единиц техники, стоимость которых более 2 млрд руб. Даже при ежегодной добыче свыше 4 т золота отдать на обновление машинного парка более четверти всей выручки (а еще есть большие затраты на запасные части, промывочные установки, расходные материалы и масса других трат) не представляется возможным. Утилизационный сбор потребует дополнительных затрат в 50–100 млн руб. (конкретные ставки УС пока не называются, они будут установлены в подзаконном акте правительства).

Для горняков-золотодобытчиков такие затраты могут стать непосильным бременем и вынудят работать на старом, изношенном оборудовании. Непонятно заявление одного из авторов закона, депутата от фракции «Справедливая Россия» А. Аксакова о том, что введение утилизационного сбора не повлияет на рост цены соответствующей техники. Интересно, кто же тогда будет платить вполне осязаемый в денежном плане сбор? Приведу один пример. До введения утилизационного сбора новый 40-тонный шарнирно-со­члененный самосвал Bell B40D стоил 14 млн руб., а после введения сбора подорожал сразу на 24% – до 17,4 млн руб. Сейчас еще можно купить такую машину (остатки со складов) по цене 31 млн руб. Новые партии самосвалов (Россия такую технику не выпускает) будут стоить значительно дороже. Ставки УС до конца 2015 г. составляли для новой колесной техники весом до 50 т 718,5 тыс. руб., от 50 до 80 т – 3,36 млн руб. и свыше 80 т – 6,195 млн руб. Весьма чувствительное удорожание!

На первых порах введение утилизационного сбора чиновники и депутаты мотивировали необходимостью поддержать отечественного производителя горного и строительного оборудования (а также производителей из стран Таможенного союза). Его введение усиленно лоббировали БелАЗ, ЧТЗ-Уралтрак, ЗАО «Дормаш», ОАО «Промтрактор», ТОО «Дормаш-ЧТЗ» (Казахстан). Но в итоге в проигрыше оказались все – производители, импортеры, а в конечном счете – строительные, горные, сельскохозяйственные и лесозаготовительные предприятия.

 

Кто выиграет?

В документе отмечается, что средства, полученные от утилизационного сбора, поступят в федеральный бюджет и послужат «базой для последующего расходования средств бюджета на компенсацию затрат по утилизации самоходных машин и прицепов». Предполагается, что в результате уплаты сбора в федеральный бюджет дополнительно поступит 34 млрд руб. Кому достанутся эти миллиарды? Глава Минпромторга Д. Мантуров заявил: «Есть надежда, что утильсбор поспособствует не только некоторому подорожанию катков и бульдозеров, но и созданию целой отрасли рециклинга этих транспортных средств».

В п. 8 статья 24.1 «Утилизационный сбор» сказано: «За счет средств федерального бюджета …компенсируются затраты организаций и индивидуальных предпринимателей, связанные с осуществлением ими деятельности по обращению с отходами, образовавшимися в результате утраты транспортными средствами, в отношении которых уплачен утилизационный сбор, своих потребительских свойств, в том числе эти затраты, связанные с созданием мощностей и инфраструктуры, которые необходимы для осуществления такой деятельности».

Выходит, собранные с горняков, строителей и фермеров деньги пойдут в руки очередных приближенных к государственной кормушке олигархов? (Новый «Платон» в действии?) Чиновники считают, что «вполне разумно использовать поступающие средства от утилизационного сбора на создание системы рециклинга, тем более что в Европе такой бизнес успешно налажен, и этот опыт можно применять в России. Кроме того, при создании системы рециклинга появятся новые предприятия» (при этом действующие в реальном секторе начнут разваливаться). Сомнительно также, что вновь созданные компании ринутся в отдаленные регионы страны на утилизацию 2–3 единиц техники небольших предприятий – вся утилизация ляжет на плечи владельцев.

 

Как утилизировали технику прежде

Следует отметить, что государство никогда не несло затрат на утилизацию: на многих предприятиях состарившееся оборудование разбирают на узлы, служащие для последующего ремонта другого оборудования, а оставшийся утиль спецтехники – это металл, который направляется на переработку, сдается на металлолом. Утилизация включает в себя также сбор и переработку отработанных масел, а их в каждой тяжелой единице техники – сотни литров. Есть проблема с шинами, но сегодня уже существуют технологии производства из покрышек как сырья, так и готовых изделий.

Кроме того, в сфере дорожно-строительной техники с длительными, до 20–30 лет, сроками эксплуатации проблема использования отживших свой срок машин не столь актуальна, как в сфере легковых автомобилей: никто не бросает технику где попало – владельцы сами решают вопрос утилизации, разбирая машины на черный и цветной лом, и на этом дополнительно зарабатывают.

Есть проблема брошенных на необъятных просторах Крайнего Севера тысяч единиц техники – в условиях резкого роста транспортных расходов металлолом вывозить экономически невыгодно. В российской тундре догнивают миллионы тонн металла от отжившего свой срок оборудования. Утилизационный сбор мог бы быть справедливой платой за наносимый северной природе ущерб, но бывших владельцев этой техники уже не найти.

Целью законопроекта объявлено обеспечение безопасной утилизации самоходных машин (сельскохозяйственных и лесохозяйственных машин, строительной и дорожной техники), прицепов к ним и колесным транспортным средствам, впервые выпускаемых в обращение на территории РФ. Специалисты отмечают повышенный уровень износа используемой в России спецтехники отечественного и зарубежного производства, и на сегодняшний день в стране не существует программ безопасной утилизации такого сложного оборудования. Введение утилизационного сбора, по мнению Промышленного комитета Госдумы РФ, будет способствовать правильной утилизации спецтехники и улучшению экологической ситуации в стране. Впрочем, так думают далеко не все производственники. Президент Российской ассоциации производителей удобрений Д. Стрежнев считает, что «в связи со спецификой использования горного оборудования и нахождения предприятий в труднодоступных регионах утилизационный сбор ложится неоправданной дополнительной финансовой нагрузкой на горнорудные предприятия и должен быть в краткосрочной перспективе уменьшен, а затем отменен. Потребители должны быть стимулированы на утилизацию собственными силами».

 

Участники рынка серьезно обеспокоены

Участники рынка очень обеспокоились планами введения утилизационного сбора на всю дорожно-строительную технику, что неминуемо негативно отразится на рынке в целом и росте себестоимости выпускаемой продукции. Опасения обостряет тот факт, что возможные величины сбора неизвестны. Закон уже действует, а регламентирующие его документы не опубликованы. Практика применения сбора весьма негативная: так, введенный с 1 сентября 2012 г. утилизационный сбор на самосвалы с шарнирно-сочлененной рамой и карьерные самосвалы (от 0,7 до 6,2 млн руб.) имел экономически нецелесообразную величину для рынка, так как его размер составлял до 24% от цены машины при реальной стоимости утилизации 0,4–0,7 млн руб. Неоправданно высокий сбор значительно увеличивает себестоимость производства (дорог, строительных объектов, добычи и переработки сырья), уменьшает конкурентоспособность российских компаний и негативно влияет на экономику в целом.

Депутаты фракции «Справедливая Россия», протолкнувшие законопроект, приводят следующие аргументы: введение сбора будет способствовать обновлению парка техники и предотвратит попадание на российский рынок бывшей в эксплуатации зарубежной специализированной техники. Непонятно, как это будет работать, как сбор, увеличивающий и без того высокую стоимость оборудования, может способствовать обновлению оборудования. Приведу пример на том же Bell B40D. Новая машина с уплатой УС (3,36 млн руб.) будет стоить 30–35 млн руб. Такой же самосвал со вторичного рынка с уплатой УС в 4,647 млн руб. (разница в повышающем коэффициенте к базовой ставке в 150 тыс. руб. относительно невелика) обойдется потребителю не более 20–25 млн руб. Очевидно, что при нехватке денежных средств потребителям волей-неволей придется пополнять парк оборудования изношенной, пусть и частично, техникой.

Совершенно непонятно, как будет осуществляться возврат уплаченных за утилизацию средств, кто будет оценивать факт утилизации на удаленных объектах, куда весьма сложно добраться. Механизм этих моментов не прописан. Впрочем, техника, за которую с 1 января 2016 г. должны взимать дополнительные поборы, будет служить долго, и за это время чиновники, видимо, успеют прописать порядок компенсаций. Но пока производители, дилеры и потребители оборудования находятся в тревожном ожидании.

Создается стойкое впечатление, что те, кто разрабатывает законы, и те, кто их принимает, имеют очень отдаленное представление о производстве и его нуждах. Что можно говорить о рядовых чиновниках, если первый заместитель председателя Комитета Госдумы РФ по промышленности, первый вице-президент Союза машиностроителей России В. Гутенёв заявлял: «Принятый закон об утилизационном сборе для автотранспорта позволит защитить нашу страну от подержанных машин и создать утилизационные мощности, решив экологические проблемы. Этот и инициированный мною закон об утилизационном сборе на сельскохозяйственную, дорожно-строительную и лесозаготовительную технику позволит сохранить рабочие места и тенденцию к импортозамещению».